Мнения

Друзья меня, спросят,
О ком эта песня?
А я им отвечу загадочно:
«Ах, если б я знал это сам».

Аквариум, «Электрический пёс»

На популярной платформе Quartz 12 мая были опубликованы написанные искусственным интеллектом (далее – ИИ), разработку которого ведёт Google, «странные романтические» стихи. Конечно, поэзия сама по себе не входит в область интересов компании-гиганта. Стихи оказались, так сказать, побочным продуктом усилий по приближению языка ИИ к языку человеческому, но тем не менее, тексты вызвали заметный интерес.

Ну что это за стихи, скажете вы? Ни рифмы, ни размера.

Однако, в западной и особенно англоязычной литературе стихи «без рифмы» в самых разных вариантах уже давно не являются периферией литературного процесса, скорее – это мейнстрим.
Сам по себе текст завораживает.

there is no one else in the world.
 больше в мире нет никого.
there is no one else in sight.
 больше не видно никого.
they were the only ones who mattered.
 а ведь только они что-то и значили.
they were the only ones left.
 а ведь только они и оставались тут.
he had to be with me.
 он должен быть со мной.
she had to be with him.
 она должна быть с ним.
i had to do this.
 мне нужно сделать это.
i wanted to kill him.
 я ведь хотел его убить.
i started to cry.
 и я начал плакать.
i turned to him.
 и повернулся к нему.

Ну, не Шекспир, что там. Однако, в новостной ленте, где соседствуют заметки про дно, в виде прекрасного, из которого слова не выкинешь, пассажа из «Российской газеты»:

«За апрель-июнь годовой темп снижения ВВП может составить 1–1,5 процента, информирует Центральный банк в своем аналитическом материале, доступном на сайте регулятора. При этом, говорится в документе, "годовой темп снижения ВВП в I квартале текущего года, по оценкам, составил около 2 процентов", то есть темпы замедления ВВП России падают».

И не менее прекрасного от Вадима Жартуна:

«Коррупция чем-то похожа на сифилис. Его можно подхватить самыми разными путями: с кровью наркомана, во время незащищённого соития или при рождении – от больного родителя. О том, как именно мы подцепили эту заразу (была ли она врождённой или нас просто неудачно поимели), можно спорить, но принципиального значения это уже не имеет»
эти стихи неожиданным образом находят своё законное место и отлично вписываются в нашу общую минорную после-разнузданно-праздничную тональность.

Больше в мире нет никого. Россия и мы предоставлены сами себе. Никто о вас не позаботится, ни президент, ни правительство, ни Пенсионный фонд, тем более. Ни даже какой-нибудь ШОС или Таможенный союз. Они будут заботиться друг о друге, но не о вас и не обо мне. Про другие правительства, международные структуры, организации и ассоциации тоже можно забыть. Нам на них плевать, им на нас. Хоть ООН, хоть Гаагский трибунал.

Больше не видно никого. Уровень критических публикаций в отношении власти в Томской области опустился до нулевой отметки. Остальные регионы тоже хорошо отражаются на карте. То есть критика и раньше региональным властям была божьей росой, а сейчас и такой не будет. Зачем? Россияне и так пример могут подать пример всему миру, благодаря своему обострённому чувству справедливости и высоким традиционным ценностям, a.k.a. духовным скрепам.

А ведь только они что-то и значили. В нашей интерпретации классическое «лицом к лицу лица не увидать» уже не актуально, как «доэнштейновская» физика. Нам, в отличие от всех остальных, дано увидать себя во всей красе и без посторонних, мы не только сами себе «и небо, и луна», но и виртуальная реальность тоже. Без всяких там технологических заморочек. Если те, другие, что-то значили раньше, сейчас уже совсем ничего.

А ведь только они и оставались тут. Свободу и достоинство руками не пощупаешь. То ли есть они, то ли нет их. Остались они? Нет? Какие-то эфемерные непреходящие ценности, вроде «Обыкновенного чуда», «Того самого Мюнхгаузена», «Острова Крым» или «Над кукушкиным гнездом», кажется, остались, но, в силу общего всеподавляющего цинизма эпохи, они всё менее ощущаются, всё дальше от нашего сегодня, как будто выцветшие фрески или траченные молью наряды предков.

Он должен быть со мной. И как не потерять присутствия духа?

Она должна быть с ним. Такая страна не может превратиться в мировую периферию, не должна. По талантам и стойкости своего народа она просто не имеет права! Но уже превращается. Но уже покрывается бедностью и отчаяньем, как больной – бледностью и испариной. И каждый день нам слышно прерывистое дыхание её залеченного малого бизнеса.

Мне нужно сделать это. Конечно. Тут без подвига ничего не сдвинется с мёртвой точки. Твоего или моего, или нашего общего.

Я ведь хотел его убить. Нам предлагают врага, и мы готовы в него вцепиться. Да кто враг-то? А вы его спросили?

И я начал плакать. Под новые выборы, под новые законы, под несмолкаемые фанфары телеэфира, которые иначе как «Сиди, страна огромная, сиди на попе ровно», то есть «знай, мол, свой шесток» не расшифровываются.

И повернулся к нему. Цинизм провоцирует эскапизм. Мы уходим в частную жизнь, в простые удовольствия, в работу, в дружбу, в конце концов. Пытаясь повернуться к одному человеку, чаще всего отворачиваемся от целой страны. Своей родины, в общем-то.

Вот такие мысли «музыка навеяла».

NVidia, знаменитая своими графическими процессорами, теперь целиком сосредоточилась на чипах для поддержки искусственного интеллекта. А интеллект, как известно, тем сильнее, чем больше связей между синапсами сети он способен поддерживать и обрабатывать.

Каким образом через мои, понимаешь, синапсы образовались и сработали такие связи, я и сам толком ответить не могу.