Мнения

Есть города, вызывающие смешанные чувства, которые невозможно ни понять, ни объяснить, ни измерить общим аршином. Например, Ростов. Город, который ненавидишь всеми силами своей души. Город, в который мучительно тянет вернуться, стоит только выехать за его черту.

Для начала, мимоходом, констатируем тот печальный факт, что за годы свободной России, и особенно в последнее десятилетие, Ростов значительно растратил свой лоск. Покрытый серым слоем пыли (или черным грязи, в зависимости от сухой или дождливой погоды), постепенно начинающий забывать о том, что такое асфальт и правда ли на дорогах и тротуарах не должно быть ям, сегодняшний Ростов до боли напоминает облезлого жигало, чьи лучшие времена канули в Лету. И даже уродливые стеклянные коробки, понатыканные среди руин «исторического центра», не спасают от этого впечатления.

Одна надежда – на предстоящий чемпионат по футболу и сопутствующие ему марафетно-косметические процедуры.

Говорить о Ростове как о центре деловой и инвестиционной жизни юга России значило бы не просто погрешить против истины – цинично ее изнасиловать. Тому же Краснодару гордые дончане проигрывают давно и сладострастно. Достаточно сказать, что проведенный в 2014 году анализ показал полное преимущество «презренных кубаноидов» перед остальными столицами ЮФО по 16 из 31 показателя социально-экономического развития (Ростов отметился только 5 «первыми» местами). Среди них – темп роста объема отгруженных товаров собственного производства, выполненных работ и услуг, уровень инвестиционной активности, ввод в эксплуатацию жилых домов и количество введенного жилья на тысячу жителей, самая высокая среднемесячная заработная плата одного работающего по крупным и средним предприятиям.

Помнится, несколько лет назад вся Ростовская область привлекла в пять раз меньше инвестиций, чем отдельно взятая Адыгея. Что, правда, не помешало руководству отчитаться перед «массами» о небывалом экономическом чуде. Чудо с тех пор усохло окончательно, но хоть ходить не мешает, и то слава Богу.

Да, безусловно, среди прочих городов и весей донского региона Ростов – безусловный лидер. Но выглядеть великаном на фоне карликов – заслуга не велика.

В официальной историографии Ростова есть два сюжета, при упоминании которых у коренных обитателей потеют ладони, учащенно бьется сердце и к горлу подкатывает теплый ком. Это – приличная слава Ростова, как купеческой столицы. И сомнительная (но близкая каждому россиянину, выросшему на блатном шансоне и считающему «Владимирский централ» вершиной музыкальной лирики) известность в качестве «папы».

Что касается первого – безусловно, так оно и было. Но нынешнего поколения это не касается никакой стороной. Ростову крупно не повезло в лихое двадцатое столетие, как раз по причине деловой активности, свободы, независимости и зажиточности его обитателей. Именно они, лучшие, наиболее порядочные и принципиальные во всех без исключения сословиях и слоях были вычищены в двадцатые, тридцатые, послевоенные и прочие «светлые годы». С особой избирательностью и целенаправленностью, так, как, наверное, не «чистили» больше нигде в России.

Их место заняла лимита, не обладающая ни знаниями, ни интеллектом, но в избытке располагающая тем, что придурковатые интеллигенты-народники называли народной хитринкой. Попросту говоря обыкновенной сермяжной подлостью, умением и желанием подставить, кинуть, и в идеале так, чтобы все у нас было и ничего нам за это не было. Сейчас их место заняли их же потомки. И нынешний Ростов – это уже не купеческий город, а притон самодовольных и хамоватых барыг и торгашей. «Торгуй праведно – в барышах будешь!» – эта надпись на памятнике купцу-коробейнику к нынешним экономическим реалиям Ростова никакого отношения не имеет. Праведно в Ростове не проживешь. А если и проживешь, то по принципу: сначала бедно, потом обокрали.

Что же касается «папы»… Да скажите мне, люди добрые, народ православный, чем нынешняя ростовская гопота отличается от своих собратьев по разуму во Владивостоке, Москве, Тюмени? В Челябинске они хоть суровые.

Так что если что и осталось в Ростове от былого величия, так это понты. Но они, в принципе, абсолютно типичны и характерны для всего юга. И корни свои берут все в том же «нашествии лимиты». Ибо чем еще могли утвердиться предки нынешних обывателей на фоне более умных, хоть и временно недорезанных? Тем, что, став вахтером, вертухаем, помощником младшего дворника получали власть и право на окрик. А раз я вправе крикнуть – я крут немерянно и беспросветно. Что там гавкнула, тля очкастая? Вот то-то.

Вахтер – вот подлинное и неприкрытое лицо и нынешнего Ростова, и нынешней России в целом. Часы, машины, квартиры, яхты, меха и прочие бирюльки, надеваемые на себя понтящимися мира сего, – не более чем боевая раскраска, призванная повергнуть придверного стража в состояние, близкое к трепету. Чтобы впустил без расспросов и пропуска. Чтобы ничего не сказал в лицо или вслед. Чтобы молодая вахтерская поросль в лице клубного фейсконтроля не задержала и не отправила обратно. Чтобы те, кого не впускают, расспрашивают, требуют пропуска, завидовали и боялись. Еще бы – я над самим вахтером власть имею!

Взять у того, кто слабее, нагадить на голову тому, кто не в силах ответить и трепетно подстелиться под того, кто может пожаловаться «крыше», съездить по рылу, просто окрикнуть и потребовать пропуск – вот объективная ростовская реальность, которая дается каждому в ощущении, хочет он того или нет.

В таких условиях ни о самоуважении, ни о уважении к другому говорить не приходится. Только о признании авторитета. Пахана. Вахтера. Шестерки – но под большим боссом ходящей. А значит, чтобы не зачислили в разряд «тварей дрожащих», не пнули, не обидели, не подрезали на дороге, нужен антураж. Чем круче и «блестявее» – тем лучше, доходчивей и безопаснее для носителя. И не важно, что дома доедается последняя луковица без соли. Главное, чтобы костюмчик сидел – пусть даже и взятый ценой непосильного кредита.

С нами Бог и вахтер – кто против нас?