Люди

Несколько месяцев назад в тренерский состав таганрогской «Булавы» пришло пополнение. Место главного тренера занял один из самых известных регбистов Ростовской области Алексей Беков. Он больше 10 лет играл в составах французских, украинских и польских регбийных команд, но в этом году решил вернуться в Таганрог. Задачи Бекова потрясают масштабами: он хочет не только вывести «Булаву» в тройку лучших команд России, но и возродить интерес к регби, как к виду спорта.

– Алексей, в 1989 году вы ушли из «Булавы» (тогда команда называлась «Радуга») и уехали из Таганрога. Скажите, как дальше складывалась ваша карьера?

– Тогда у меня были достаточно амбициозные планы: играть в сборной СССР по регби, но для этого нужно было начать с высшей лиги. Тогда, в 1989 году, у меня была возможность играть в Москве в клубе «ВВА» или в киевском «Авиаторе». Москва никогда мне не нравилась, и я решил уехать в Киев. Несколько лет играл в составе «Авиатора», который в 1990 году стал бронзовым призером чемпионата СССР. На тот момент меня уже приглашали играть во Франции, но тренеры все же удерживали в команде. В 1991 году предложение повторилось, и тогда я решил ехать. Перспективы карьеры в СССР, который тогда разваливался, просто не было. Выдержал, однако, только 6 месяцев: приходилось не только играть, но и подрабатывать то маляром, то разнорабочим. Регби тогда не считался профессиональным видом спорта во Франции.

– И вы вернулись в Киев?

– Да, женился, получил украинский паспорт и начал играть за сборную Украины. В 1998 году во время кризиса с деньгами стало туговато, и мои украинские ребята стали искать альтернативу. Нашли Польшу – туда пригласили играть 3 или 4 парней. Там я прожил 10 или 12 лет. Поначалу было трудно, особенно с пятилетним сыном и женой, но потом ситуация более-менее выровнялась. Потом после развода моя жена уехала с сыном Никитой сначала в Париж, а потом в Гренобль. Когда сыну исполнилось 15 лет, он тоже занимался регби, и я приехал к нему, чтобы помочь. Именно тогда я и начал узнавать все тонкости и подводные камни регби как вида спорта во Франции. Чтобы втянуться, ходил на семинары, консультировался со знакомыми, разговаривал с компетентными людьми.

– У меня к вам, наверное, бытовой вопрос: с иностранными языками были проблемы?

– В Польше все было просто: и языки, и люди похожи, если сравнивать с Россией. Во Франции было очень трудно, приходилось учить язык. Но специфика моей деятельности компенсирует это. Регбист регбиста поймет на любом языке. Да и отношение к этой игре во Франции другое: если ты себя хорошо показываешь как игрок, то тебя там уважают. Простой пример: во Франции я впервые увидел, как футболисты дожидаются, пока регбисты закончат тренировку.

– Расскажите подробнее об отношении к регби во Франции.

– Там не только к регби, но и к физической культуре и спорту отношение другое. Начнем со школ: там уже с самой юности дети занимаются плаванием, легкой атлетикой, ориентированием, футболом, да тем же регби. С 15 лет они из этих видов спорта выбирают что-то конкретное и начинают заниматься комплексно. Каждый день на утренней пробежке я видел, как тренируются дети. Помню, как приехал в Таганрог на Новый год и решил по старой привычке пробежать пару километров. Представьте, ребята у какого-то колледжа показывали на меня пальцем и смеялись – для них это удивительно. А если говорить в общем, то во Франции среда объявлена днем спорта. Взрослые работают до обеденного перерыва, а потом расходятся по своим секциям.

– А если говорить уже не о спорте, а конкретно о регби?

– В одном только Париже и окрестностях 190 клубов, в каждом из них занимается как минимум 60-80 детей. Из них отбираются 500 лучших игроков, которые борются за попадание в специальные интернаты при регбийных клубах, их во Франции десять. Обычно в эти интернаты проходит 7-8 человек, а из 100 воспитанников этих заведений в профессиональный спорт попадает около 20 человек. Это очень жесткая система отбора, но и у нее есть свои минусы. С детьми начинают слишком поздно заниматься. До 15 лет они берут плохую, непрофессиональную технику, потому что их, как правило, учат любители. А до 18 они просто не успевают переучиться. Сейчас там пытаются изменить эту устаревшую систему, но получается пока плохо. На мой взгляд, с детьми с самого раннего возраста должны работать профессионалы, как в Новой Зеландии, где регби – это самый популярный вид спорта.

– Что заставило вас вернуться в Таганрог?

– Наверное, патриотические чувства. Я приехал в Таганрог явно не за деньгами, они для меня не имеют значения. Я, как фанат своего дела, вижу, что Россия валится в пропасть в регбийном плане. Если при Советском Союзе наша страна входила в десятку регбийных держав, то сегодня мы уже даже в 20 не попадаем – не прошли на последний кубок мира. Так соперники просто задавят нас. Поднимаются немецкие, испанские, португальские и грузинские регбийные школы. Они имеют возможность обыгрываться во Франции, а это очень важно. Да взять ту же Аргентину. Еще 20 лет назад этот вид спорта там был на очень низком уровне. А сегодня они четвертые в мире. А все из-за того, что в Аргентине в свое время высадился десант французских тренеров, которые предложили свою методику, и она сработала.

– Как оцениваете ситуацию в Таганроге?

– Да никак. Авторитет и популярность регби в Таганроге, да и в России чувствительно упал. Я пять лет подряд предлагал руководству «Булавы» свои знания и опыт, но мне отказывали. Многие не хотят меняться и принимать что-то новое – так и и работают по устаревшим программам и методикам. Помню, однажды в Москве я встретился с тренером из Красноярска и начал ему рассказывать о своих идеях и необходимости кардинально изменить подход к регби. А он мне: «Не нужно нам это, у нас свой путь». Какой путь? Двадцать лет подряд разворовывать деньги, перетягивая бюджет с одного города на другой? Нужно что-то новое. Если говорить масштабно, то работать нужно не только в Таганроге, но на всем юге России, в Ростове, Краснодаре, Нальчике. При этом работа должна быть комплексной.

– Какие еще проблемы вы видите в отечественном регби?

– Дисциплина, в России ее просто не хватает. Если бы вы побывали на детско-юношеских сборах, то убедились бы, что там мат стоит сплошной. Да и вообще, чем русский регбист отличается от французского? У французов есть тактика, которой они грамотно пользуются и поэтому уверенно чувствуют себя на поле, но нет характера. У русских все наоборот. Поэтому наших игроков нужно учить, обыгрывать за границей. Я хочу стать таким мостиком между нашим спортом и зарубежным.

– То есть вы собираетесь наладить обмен опытом между русскими и французскими спортсменами? Как это будет работать?

– Лучшие игроки, которые не только умеют, но и хотят играть, поедут на обучение во французские интернаты, о которых я говорил. У меня есть несколько знакомых директоров школ, которые готовы взять перспективных игроков на обучение. Как это будет работать: регбист уезжает за границу, учится там, обыгрывается с лучшими игроками, затем возвращается и выбивается в звезды, становясь примером для других. Это и есть путь популяризации регби. Конечно, тем, кто уедет за границу, будет тяжело. И нагрузки другие, и языковой барьер. Но я уже начинаю частично говорить на тренировках на французском – пусть ребята привыкают.

– Трудно сейчас игроков переучивать, учить играть их по новой методике?

– Очень, но все возможно. Главное – желание и огонь в глазах. У меня занимался один парень. Он мне буквально в рот заглядывал. Быстро понимал, что от него хотят и как нужно делать, и показывал хороший результат. Я понимаю, что у моих ребят дети, проблемы в клубе, заплаты иногда задерживают, но нужно работать. Мне уже 50 лет, а я до сих пор учусь. Смотрю матчи, анализирую игры. До 30 лет я просто играл в регби, а после понял этот вид спорта по-настоящему.

– Каким образом вы планируете финансировать обучение игроков за рубежом?

– За их собственный счет или с помощью спонсоров.

– Полагаете, привлечь в клуб дополнительных спонсоров реально?

– Все зависит от политики. У меня есть желание объединить всех небезразличных к регби людей. Но для этого пока не хватает авторитета. В этом плане меня привлекает европейская система. Простой пример: в городе хочет обосноваться крупная торговая сеть, скажем, «Ашан». Представителям компании говорят – у нас есть такой-то спортивный клуб. Поддержите их. Почему это не может сработать у нас в Таганроге? В том же Краснодаре «Магнит» поддерживает футбольный клуб. Система проста: если вы строите магазины в нашем городе, то поддерживайте наши команды.

Говорить о спонсорах можно много, но одно я могу сказать точно. Уже нет сил смотреть на то, как все рушится, и нужно исправлять ситуацию. Да, я не смогу сделать все, но главное – это начать.