Жизнь

– То ли хорек, то ли куница ночью в курятник забрались. Утром заходим, а трехсот кур как не бывало. И ведь не съел, а просто поубивал.

Корреспондент Богудонии и Геннадий Сайко (на фото слева), ранее ветеринарный врач, а ныне просто фермер, стоят где-то в чистом поле в районе Курлацкого пруда и беседуют о животноводстве. Кур, конечно, жалко, но после набега то ли хорька, то ли куницы у Геннадия и его компаньона Олега Бабичева (на фото справа) осталась еще отара овец численностью 400 голов, 50 коров и много свиней. Богудония постаралась выяснить, как местные производители помогают решить проблему импортозамещения.

Шестой час пополудни, на ферме кипит работа – ремонтируется подвеска трактора. У агрегата собралось несколько мужчин. Как обычно, один из них работает, остальные советуют или просто наблюдают за процессом. Без трактора на ферме никак – вот просто даже навоз не на чем вывозить. Вся техника на ферме Олега и Геннадия еще советского производства. Потому, в силу возраста, регулярно ломается и чинится подручными средствами.

– Раньше трактор стоил 600 тысяч, сейчас миллион двести! – говорит Олег, поднимая руки к небесам. – Совсем о****и!

Четыре года назад Олег и Геннадий решили заняться животноводством, разумеется, совсем не в промышленном масштабе, а так, в формате «для сэбе». Это самое «для сэбе» и продолжает, как кажется, мотивировать предпринимателей в ситуации сложной геополитической обстановки:

– Если начнется война, то не помрем, – говорит Геннадий. – Есть 50 тонн ячменя, мясо, своя артезианская скважина, солярка. И еще человек 100 прокормим.

Хотя это, конечно, просто фигура речи. И, конечно же, не о выживании в военных условиях речь – люди занимаются бизнесом. Фермеры они.

– Поначалу выращивали бычков на мясо. За 2 года вырастили 200 бычков и сдали продавцам на рынки. Потом решили развивать молочное направление, – говорит Олег, прогуливая корреспондента Богудонии по коровнику, в котором содержатся новорожденные телята. – Сейчас вот свое стадо будем растить.

Дочка Олега кокетливо уворачивается от фотокамеры и просит не фотографировать ее. Но через некоторое время радостно позирует с телятами для Богудонии. Коты и собаки, вечные спутники человека, тоже поначалу недружелюбно смотрят и гавкают, а затем принимают за своего.

Процесс отела у коров сложен и непредсказуем. Недавно одна корова, будучи в предчувствии родов, отбилась от стада, убежала куда-то в степь и отелилась среди душистых донских трав. Теленка нашли в степи и доставили на ферму. С баранами и их подругами овцами в этом плане намного проще, по утверждению Геннадия. Могут рожать хоть под звездным небом – и все у них будет хорошо.

Поголовье собственных овец предприниматели решили существенно уменьшить, раза эдак в два. Исключительно по соображениям рентабельности. Корова дает молоко каждый день, а вот отара овец зимой съедает корма на 5 000 рублей в сутки и молока не дает.

– Так что овец подрежем, – говорит Геннадий. – Голов 150 оставим. Все равно в нашей местности спроса на баранину нет, не любят ее люди.

В позапрошлогодний приснопамятный снегопад ферма и дорога к ней была по грудь засыпана атмосферными осадками, бидоны с молоком носили вручную в близлежащий поселок, вспоминает Олег. Потом там мальчик заболел, в поселок пробили трассу, мы тоже смогли ездить.

С курами, порезанными то ли хорьком, то ли куницей, проблему решили. Между местными фермерами очень развита, как оказывается, кооперация. Еженедельно Олег и Геннадий закупают 1000 яиц в Куйбышевском районе и отправляют в свои магазины в Таганроге. У других коллег покупают тушки кролика, нутрии. Коллеги у них тоже что-то приобретают по надобности. Вот только овечья шерсть никому не нужна – так и лежит грудой во дворе фермы.

Невозможно было не задать вопросы о господдержке фермерства, противодействии нашим собственным санкциям и вообще про импортозамещение.

– Да все оно в песок ушло, – кратко ответил Геннадий, руля своим Renault по проселочной дороге, ведущей от трассы М4 к ферме. – Вызывали как-то в область на одно совещание, но нам оно без толку.
– Почему?
– А мы не попадаем под критерии господдержки – у нас почти вся земля арендована. Вся эта господдержка для крупных агрокомплексов, а мы никому не нужны.
– А банки? Пользовались заемными средствами?
– Упаси Боже. Кредиты это кабала и потеря бизнеса через некоторое время.
– То есть вы вкладываете только свои средства? За 4 года получили какую-то отдачу?
– Вышли в ноль, – говорит Геннадий и улыбается. – Корова сейчас стоит от 60 тысяч рублей и выше.

От заграницы, которая нам уже точно не поможет, фермеры никак не зависят – все составляющие производства или российские, или белорусские. ЕС и Барак Обама бессильны против 400 овец и 50 коров, живущих в Неклиновском районе Ростовской области.

– Сначала было 5 наших магазинов в Таганроге, сейчас осталось 3. Своего товара не хватает, чтобы их обеспечить, – говорит Геннадий.
– А с местными розничными сетями не пробовали работать?
– А смысл?
– Ну а с общепитом, допустим?
– Тоже смысла нет. У нас, например, баранина отдается по 250 рублей за килограмм, если тушу брать, а посмотрите на цены в ресторанах.

Места там, конечно, красивые. Лето, вечер, травы луговые, пряный свежий воздух. Пейзаж располагает к релаксации и отсутствию трудолюбия среди местного населения. По словам Геннадия, работников найти невозможно:
– Мы предлагаем зарплату 15 тысяч, питание и проживание. Никто не хочет. Я и в центр занятости обращался, и по пунктам размещения беженцев ездил, предлагал работу.
– И что?
– И ничего. Нашли с трудом двух рабочих в Таганроге.
– А местные?
– Не спрашивай…

…Мы едем обратно в Таганрог. Мне в спину мычат коровы и хрюкают свиньи. Овцы, наверное, тоже издают какие-то звуки. Геннадий спрашивает, не надо ли мне 200 килограмм сала.

Надо, конечно. Килограмм 5, пожалуй.